Удобно иметь дело с памятниками. «Манас» — это же не про то, что он ходит и всех рубит. Помимо действий «кто кого замочил», там — всё. Знания, психология, информация. Сгусток того, что для кыргызов важно.
Вроде ничего не делаешь, но периодически во всякие истории попадаешь. Любопытно, сто лет назад мне пришлось оформлять книгу
Убукеева . Это было не очередной работой, а вызовом. Я посмотрел, что до этого издавалось на обложках: баатыры на конях, чуваки в шлемах, с копьями. Набор дежурный. А я почитал текст Убукеева —
это всё глубже, интереснее — и нашёл графический образ. Образ, который вроде есть, и которого вроде нету. Намёк на силуэт.
В какой-то момент хотел бросить
всё это. А потом мне приснилось пару довольно странных снов, и я понял, что лучше
это всё доделать. Ты сталкиваешься с явлением, это не просто книжка. Момент соприкосновения
с этим действительно непростой.
Для меня Манас — не одно конкретное лицо, а нечто нарицательное. Он может появляться в разное время, но всегда заканчиваться драматично. Там же концовка была не очень хорошая? Вот в этом —
всё это. Манас — в умении жить со своей драмой.
Сейчас Манас мог бы быть не как одна личность — предводитель, президент, оппозиционер — а как много-много разных людей, которые что-то там втихаря нормально делают, и около них
создаётся.