о кыргызском городе и его героинях / героях










КАДАМ






или ХОД КРЫШКОЙ

о кыргызском городе и его героинях / героях




КАДАМ


или ХОД КРЫШКОЙ
Наведите мышку на кыргызские части текста — всплывёт перевод.
Здравствуйте, шаардыктар! Все, кто себя ими считает и не считает.
Вы стоите у проекта «Кадам» — «Шаг».
Мы введём вас в курс, не сходите с дистанции.
Городские
  • 7

    кыргызских городов
  • 10

    героинь и героев
  • 10

    портретов и очерков к ним
  • 4 / 1

    человека в команде / партнёр
  • 7

    кыргызских городов
  • 10

    героинь и героев
  • 10

    портретов и очерков к ним
  • 4 / 1

    человека в команде / партнёр
Иди вперед
Капкак + адам (= кадам), крышка + человек, экология + искусство — неожиданные слагаемые могут дать сумму в целый шаг. Шаг — особенно первый и последний —больше целого всего пути. Вы наверняка замечали.
Капкак + адам (= кадам), крышка + человек, экология + искусство — неожиданные слагаемые могут дать сумму в целый шаг. Шаг — особенно первый и последний —больше целого всего пути. Вы наверняка замечали.
Как и то, что Кыргызстан, Бишкек, планета — все дружно утопают в мусоре. Именно в городе окружающей средой становится счёт пополам: если мы не занимаемся отходами, отходы занимаются нами. Шаг, или Кадам навстречу к ним может изменить отношения как с мусором, так и с собой.

Одна крышка от «баклажки», мало что значащей сегодня, но когда-то перевернувшей ось кыргызского быта, может остаться сложноразлагаемой сторонницей визуального гудежа вокруг. Она же может составить собой ноту целой партитуры, в которой будет записана история о нас самих. Вопрос в том, каким шагом к ней подойти.
Человеческие истории в скелете своём состоят из причин и следствий, в них нет мусора, каждый элемент служит связным и не может быть выкинут из цепи — как бы ни напорист был соблазн к этому. Наше перевоплощение случается не тогда, когда мы стираем и выбрасываем подальше (лишь бы не видеть) то, что считаем мусором — как в хозяйстве, так и в жизни — но когда перерабатываем его из одного качества в другое. Облегчение приходит за новым облачением, мусор (вращается-вращается и) превращается в мост. Мост к себе.

Что-то нужно сберечь до лучших времён.
Что-то — вывести из тени.
Что-то — связать между собой, чтобы «заиграло».
Что-то — накопить шаг за шагом.

Мы состоим из поступков, решений и противоречий.
Мы — мозаика.
Как и то, что Кыргызстан, Бишкек, планета — все дружно утопают в мусоре. Именно в городе окружающей средой становится счёт пополам: если мы не занимаемся отходами, отходы занимаются нами. Шаг, или Кадам навстречу к ним может изменить отношения как с мусором, так и с собой.

Одна крышка от «баклажки», мало что значащей сегодня, но когда-то перевернувшей ось кыргызского быта, может остаться сложноразлагаемой сторонницей визуального гудежа вокруг. Она же может составить собой ноту целой партитуры, в которой будет записана история о нас самих. Вопрос в том, каким шагом к ней подойти.
Человеческие истории в скелете своём состоят из причин и следствий, в них нет мусора, каждый элемент служит связным и не может быть выкинут из цепи — как бы ни напорист был соблазн к этому. Наше перевоплощение случается не тогда, когда мы стираем и выбрасываем подальше (лишь бы не видеть) то, что считаем мусором — как в хозяйстве, так и в жизни — но когда перерабатываем его из одного качества в другое. Облегчение приходит за новым облачением, мусор (вращается-вращается и) превращается в мост. Мост к себе.

Что-то нужно сберечь до лучших времён.
Что-то — вывести из тени.
Что-то — связать между собой, чтобы «заиграло» единство.
Что-то — накопить шаг за шагом.

Мы состоим из поступков, решений и противоречий.
Мы — мозаика.
Если вы открыли эту страницу, стоя на улице перед портретом из крышек, сохраните себе её. Так вы сможете прочитать текст целиком в комфортных для себя условиях, рахмат.
Если вы открыли эту страницу, стоя на улице перед портретом из крышек, сохраните себе её. Так вы сможете прочитать текст целиком в комфортных для себя условиях, рахмат.
вторая жизнь не первая
вторая жизнь не первая
В проекте «Кадам» из десяток тысяч крышек от баклажек художник арт-группы DOXA Дима Петровский собирает образы героинь и героев, которые будут вписаны в тела кыргызских городов:

4 портрета в Бишкеке, 6 — в каждой из областных столиц.

42 тысячи пластиковых «пикселей» (только для бишкекских портретов) собраны командой инициативы «Tazar».

Средний размер одного образа — 3 метра на 4.
Места размещения — свободные торцы (боковая часть зданий), но не только.

Открытие портретов в Бишкеке — весна 2024 года.
Далее мы приступим к городам Баткен, Жалал-Абад, Каракол, Нарын, Ош, Талас.
Фотографии: Баястан Сабыров
Фотографии: Баястан Сабыров
У каждой инсталляции вы найдёте QR-код. Наведя на него камеру телефона, вы войдёте в истории тех, кто взаимодействовал с мусором разного жанра.
То, в чём большинство видело лишнее / уже ненужное / отжившее своё / эски оокат — точнее, не видело вовсе — они опознали потенциал для жизни.
То, в чём большинство видело лишнее / уже ненужное / отжившее своё / эски оокат — точнее, не видело вовсе — они опознали потенциал для жизни.
Старый быт (дословно), старьё
По этому признаку они — героини и герои проекта «Кадам» — сделали места своего обитания почвой обретения. Люди, в которых на первый взгляд «ничего такого», выступили визионерами, а затем переработали мир вокруг себя. Без деклараций и денег (в полное их отсутствие) для этого они свили нити из самих себя.
По этому признаку они — героини и герои проекта «Кадам» — сделали места своего обитания почвой обретения. Люди, в которых на первый взгляд «ничего такого», выступили визионерами, а затем переработали мир вокруг себя. Без деклараций и денег (в полное их отсутствие) для этого они свили нити из самих себя.
портреты «кадам». бишкек
портреты «кадам». бишкек
1
1
Ковыряясь в тумане, архитектор Улан Джапаров совершил перекочёвку серьезности преобладающего взгляда на жизнь в обществе («культур») в центральноазиатское сообщество неформального искусства («мультур»), не только отметив Бишкек как центр по его монтажу — на клич Улана откликаются художники из разных -станов — но и переплавив первую заповедь Манаса по созданию коммьюнити («высокий» стиль эпоса) в андеграундное осмысление. Пафос получил улануу в виде иронии.
Продолжение
«Есть же некая снисходительность: "Культур-мультур". Важные места занимают депутаты, бизнесмены, политтехнологи. То, что условно считается "культур", уже забито. Все дольки пирога поделены. Зато есть "мультур" — теневое течение, где обитаем мы».
«Есть же некая снисходительность: "Культур-мультур". Важные места занимают депутаты, бизнесмены, политтехнологи. То, что условно считается "культур", уже забито. Все дольки пирога поделены. Зато есть "мультур" — теневое течение, где обитаем мы».
ЧИТАЙТЕ ПОЛНОСТЬЮ ПО ССЫЛКЕ НИЖЕ
ЧИТАЙТЕ ПОЛНОСТЬЮ ПО ССЫЛКЕ НИЖЕ
Улан Джапаров
Дух в жанре периферии
2
2
Айнура Исаева, 28 лет работающая Шоро эже, негласной и собственной волей продолжила идею создателя компании Таабалды Эгембердиева о ценности «обыденного». Настенный ковёр у неё дома экспонирует наглядный путь «Шоро», ставший её собственным: менявшиеся логотипы, выкупленные у компании фартуки, стаканчики / грамоты за ударные показатели, конверты из-под премий. И даже один стульчик из 90-х, удержавшийся после всех испытаний временем и обстоятельствами.
Малословная Айнура эже — сама музей. В нём хранятся бережливость, дальновидность и предчувствие: чтобы совершать шаги, необходимо обоснование, историческое подбадривание. Чтобы к чему-то стремиться, нужно от чего-то отталкиваться. Иначе ощущение болота — «впервые в Кыргызстане» и «единственные в Кыргызстане» — затвердеет в факт болота. Мы обладаем и прошлым, и настоящим, и будущим единовременно — своей жизнью Айнура эже создала контакт между этими отрезками, отрезками не являющимися.
ЧИТАЙТЕ ПОЛНОСТЬЮ ПО ССЫЛКЕ НИЖЕ
ЧИТАЙТЕ ПОЛНОСТЬЮ ПО ССЫЛКЕ НИЖЕ
«Пусть даже одна капля, если будешь её накапливать, это будет заботой о себе. Это про готовность»
Айнура Исаева
Давай ко мне под зонт
3
3
Жибек Каракеева прославилась как уникальная пресс-секретарша муниципальной службы по очистке города «Тазалык». Своим интуитивно устроенным талантом к драматургии эмоций Жибек завоевала сердца кыргызских соцсетей. Дворники, мусоровозы, опавшие листья — то, что привычно воспринимать как фон — в дирижировании Жибек перевоплотились в фигуры.

В наблюдавших за этим очеловечиванием зрителях — жителях города — ожило зеркальное чувство: их тоже видят. Жакшы көрүү — Видеть хорошо / в хорошем свете — Любить. Их слышат и видят, о них помнят и заботятся. То, что казалось ушедшим безвозвратно, и то, что нужнее больше всего — через образы в своих строках Жибек проложила ощущение любви как цельный провод.
«Внимание. У нас люди любят внимание. Как будто бы мы — дети, которых забыли. Как будто есть кто-то важный, и он о нас не думает».
«Внимание. У нас люди любят внимание. Как будто бы мы — дети, которых забыли. Как будто есть кто-то важный, и он о нас не думает».
ЧИТАЙТЕ ПОЛНОСТЬЮ ПО ССЫЛКЕ НИЖЕ
ЧИТАЙТЕ ПОЛНОСТЬЮ ПО ССЫЛКЕ НИЖЕ
Жибек Каракеева
Хочу = Вижу = Люблю
4
4
Распавшийся Союз оставил беспомощными тех, кого взрастил на своих дотациях и приучил к внешней помощи. Из Дома кино на Боконбаева / Логвиненко ушли все, кроме киномеханика Аваза Момуналиева. Когда падали горы, рушились империи, Аваз байке намеренно поселился «один Дома» со стратегической целью его отстоять. Большим поступком — своим присутствием. Создававший «видимость жизни» фонарщик. Придумавший сам себе задание зажигать свет там, где его нет и быть не может, оберегатель и радетель.

Бродят истории, что он чуть ли не спал телом на кинопроекционной аппаратуре, лакомой для мародёрств 90-х. Это выяснить уже непросто. Аваза байке не стало весной 2023-го — в те дни, когда наша команда искала его контакты для интервью. О его пути нам рассказала киноведка Гульбара Толомушева.
С кыргызским Домом кино связывают 2 легендарные фигуры.

С одной стороны — великий Чыңгыз Айтматов, на чьём имени стоят минимум 3 «И»: институция (председатель Союза кинематографистов), индустрия (приговорка «Чыңгызфильм» / «Айтматфильм»), и, может, идентичность всей страны.

С другой — скромный, добрый, светлый Аваз байке, веривший в то, что трудные времена можно и нужно переждать.

Прометей — это тот, кто одолжил у богов огонь, чтобы подарить его людям. Прометей — символ самопожертвования. Прометей с древнегреческого — «предусмотрительный», действующий сейчас со взглядом на потом. По всем трём признакам Аваз байке был Прометеем. Вот кем он был — тем, кто любит людей.
«Он создавал впечатление, что дом полон людей. Зажигал свет там, где света нет. Значит, враги не посмеют зайти с плохими мыслями. И тем самым он его сберёг».
«Он создавал впечатление, что дом полон людей. Зажигал свет там, где света нет. Значит, враги не посмеют зайти с плохими мыслями. И тем самым он его сберёг».
ЧИТАЙТЕ ПОЛНОСТЬЮ ПО ССЫЛКЕ НИЖЕ
ЧИТАЙТЕ ПОЛНОСТЬЮ ПО ССЫЛКЕ НИЖЕ
Аваз Момуналиев
Байке был здесь
и, конечно, о себе
и, конечно, о себе
Дмитрий Петровский, Айнура Сагын, Рахат Асангулова
Айнура Сагын, Баястан Сабыров, Рахат Асангулова
Фотографии: Баястан Сабыров
Фотографии: Баястан Сабыров
Мы, команда «Кадам» — тоже неслучайные люди. Все подходим под концепцию. Занимаемся «мусором» — кто как. Нас, как и наших героев, четверо.

Про художника Диму Петровского уже сказали, за него скажут и портреты из-под его чутких рук — результат напряжённого, кропотливого, бисерного труда.
Идея проекта «Кадам» относится к Айнуре Сагын, айти-айым и соосновательнице инициативы Tazar по сокращению бытовых отходов, попадающих на свалки Кыргызстана. Силами Tazar собраны крышки, из которых составлены портреты. Айнура укомплектовала нашу стихийную команду, наладила в ней связующие механизмы и взяла на себя руль менеджмента. Так поехала машина.

В гостиной Дома кино
Идея проекта «Кадам» относится к Айнуре Сагын, айти-айым и соосновательнице инициативы Tazar по сокращению бытовых отходов, попадающих на свалки Кыргызстана. Силами Tazar собраны крышки, из которых составлены портреты. Айнура укомплектовала нашу стихийную команду, наладила в ней связующие механизмы и взяла на себя руль менеджмента. Так поехала машина.

В гостиной Дома кино
Истории героинь и героев переданы в очерках Рахат Асангуловой, медленной журналистки. Она (то есть, я) в своих текстах пытается разработать смежный язык, взяв за основу многоголосие кыргызской реальности. Продумывая концепцию «Кадам» и метафору для каждого из рассказов, она (то есть, я) месяцами подвергалась атакам электрических токов в теле — возможно, это передастся и читателям. Гуд лак!

В проекционной комнате Аваза байке
Истории героинь и героев переданы в очерках Рахат Асангуловой, медленной журналистки. Она (то есть, я) в своих текстах пытается разработать смежный язык, взяв за основу многоголосие кыргызской реальности. Продумывая концепцию «Кадам» и метафору для каждого из рассказов, она (то есть, я) месяцами подвергалась атакам электрических токов в теле — возможно, это передастся и читателям. Гуд лак!

В проекционной комнате Аваза байке
Фотографии к проекту сделаны талантливым слитком — документалистом Баястаном Сабыровым, перебирающим в своей повседневности визуальные образы города и его жителей. Обратите особое внимание на снятое и срежиссированное им видеоэссе. Итог его тонкой работы — беспощадная, сшибающая с ног эстетика в сочетании с умом и краткостью визуального высказывания.

Фотографии к проекту сделаны талантливым слитком — документалистом Баястаном Сабыровым, перебирающим в своей повседневности визуальные образы города и его жителей. Обратите особое внимание на снятое и срежиссированное им видеоэссе. Итог его тонкой работы — беспощадная, сшибающая с ног эстетика в сочетании с умом и краткостью визуального высказывания.

Смотрите видеоработу Баястана Сабырова ниже
Смотрите видеоработу Баястана Сабырова ниже
Портреты «Кадам» были реализованы при финансовой поддержке компании «Шоро», и у этого факта есть логическая связь. Ныне кыргызская визитка, некогда сделавшая свой первый шаг на территории пустыря (одно из значений «шоро» — солончак). Напиток на столе каждого дома, сохранённый знаниями и ответственностью наших матерей, не выглядел самородком, недром немыслимых ископаемых. Это богатство не блестело очевидным образом, его нужно было увидеть. Это сделал Таабалды («Нашедший») Эгембердиев, один из значительных кыргызских визионеров 30-летней суверенности.

Портреты «Кадам» были реализованы при финансовой поддержке компании «Шоро», и у этого факта есть логическая связь. Ныне кыргызская визитка, некогда сделавшая свой первый шаг на территории пустыря (одно из значений «шоро» — солончак). Напиток на столе каждого дома, сохранённый знаниями и ответственностью наших матерей, не выглядел самородком, недром немыслимых ископаемых. Это богатство не блестело очевидным образом, его нужно было увидеть. Это сделал Таабалды («Нашедший») Эгембердиев, один из значительных кыргызских визионеров 30-летней суверенности.

Все контексты и участники «Кадам» сложились в водоворот одной истории. Истории о стране людей, которая может делать шаги навстречу себе.

То есть, видеть себя.
Своими глазами.

Текст, вёрстка — Рахат Асангулова

Текст, вёрстка — Рахат Асангулова
* Мы благодарим школу Bilimkana American за содействие в съемках материалов к проекту

© «Кадам», 2024. Бишкек, Кыргызстан. Любое использование либо копирование концепции, текстовых, фото и видеоматериалов, элементов дизайна и оформления допускается лишь с разрешения правообладателя и только со ссылкой на источник: https://kadam.to/ru